К вопросу о самоопределении. Начало (1980–1996)
Меня очень заботит вопрос самоопределения.
Когда мы выпускались из начальной школы, наша первая учительница спросила, кем мы хотим стать. Тогда я ответила не думая: «Милиционером», даже и не знаю почему. В моем анамнезе есть эпизод, когда мы с одноклассниками (нам было лет по 12) помогали милиционерам искать преступника. Мы шли из парка, а идущий нам навстречу страж порядка спросил, не видели ли мы пробегающего-проходящего мужчину в какой-то куртке, такого-то роста. Сообщил, что они ищут человека, только что укравшего велосипед у какого-то мальчишки. Разумеется, мы подключились со всем энтузиазмом и тщательностью, на которую только способны пятиклассники, не желающие расходиться по домам!
Эта тщательность и — не побоюсь этого слова! — ответственность сопровождала меня всю жизнь, чем бы я ни занималась. Это из-за нее учителя ставили мне неизменные пятерки и то и дело уговаривали поступать в педагогический. Но преподавание меня не влекло. Что же влекло? Я очень любила писать сочинения. Редкий мой опус или хотя бы выдержки из него не зачитывали перед классом. Еще я обожала математику, и в седьмом классе записалась в кружок технической кибернетики… вроде бы так он назывался. Мы втроем, я и еще двое парнишек, во главе с нашим руководителем, обучавшим нас фортрану, замахнулись на программу, составляющую расписание уроков. Впереди сияло и влекло нас со страшной силой мировое признание в лице директоров и завучей всей планеты. Тогда мы не знали, что эта задача совсем не из банальных. Я даже не уверена, что она решена сейчас.
Классе в девятом я увлеклась психологией. До той степени, что всерьез думала поступать в психологический институт, выбирала, куда ехать — в Питер или Ярославль. Меня остановило мое совсем никакое, на мой взгляд, знание биологии (хотя и по ней была пятерка… как бы я еще получила серебряную медаль?), а в психологическом ее надо было сдавать обязательно.
В итоге я выбрала